01.04.21

Меж двух миров

Премьера «Тайм-аут» в «Красном факеле»: история о том, как Бог подсматривает за нами через камеры видеонаблюдения

Выбраться из душного кокона повседневной матрицы способны, наверное, только герои фильма «Матрица» — мы же окончательно застряли в метафизическом супермаркете, где тщетно пытаемся выбрать на пустых прилавках свою «уникальную судьбу». Трусим покорно с тележкой, бледно отражаемся в камерах видеонаблюдения Бога, выдаём за собственные желания навязанный рекламой образ жизни, — в общем, сегодня «жизнь прожить не ИКЕА перейти».

Фантазия драматурга Марины Крапивиной «Тайм-аут» в постановке режиссёра Петра Шерешевского — это онлайн-эфир из мира матрицы, где невидимый стример-демиург показывает зрителю тёмную изнанку привычных ситуаций. С творческой руки художников Александра Мохова и Марии Лукки мир «Тайм-аута» раскинулся по-над сценой — экранами видеонаблюдения «на небе» и лабиринтами Ашана/ИКЕА «на земле». Зря вы будете напрягать зрение, силясь разобрать, что происходит на сцене, — собственно и Бог-то в нашу жизнь особенно не вглядывается. Ну проживают человечки свой очередной «день сурка», плачут, надеются, смеются, робко прячут тела в стеллажах-утёсах. Вон, пришла домой с работы Людочка (Ирина Кривонос), в «Одноклассниках» засела, сообщения кому-то отправляет — можно за ней в камеру видеонаблюдения понаблюдать. Сейчас изображение приблизим, посмотрим: ага, вот так лучше эмоции видно. Глазищи на весь экран: эх, красивая, но недолюбленная какая-то, таких в этой матрице — каждая вторая.

Мы же сейчас с вами и не живём даже — стримим каждый день, цифровые тела уже от биологических не отличить. И режиссёр Шерешевский об этом зрителю честно говорит: сегодня вы — участники бесконечного «Дома-2», где к каждому из вас приставлен личный оператор. Вполне возможно, он сейчас за вашим левым плечом.

Жизнь Людочки — самый популярный в нашей отечественной матрице женский шаблон. Дочь есть, мужа нет, работа есть, любви нет, мечты есть, надежды нет. Смущённая влюблённость в местного «стаса михайлова» — любимца «женщин и собак» Геннадия, безголосого пошляка и фата, — маленькая отдушина, попытка идентификации «вот я и я — живая». Концерт, жёлтый букет цветов, Маргарита пытается подать сигнал Мастеру, опять не получилось. Но мысль о женском счастье уже дошла до руководства матрицы и вот тебе, Людочка, твой «бывший» Виталий (Олег Майборода) — чем тебе не «королик червонный»? А то что Виталик женат, труслив и врёт как сивый мерин, так, извини, — это тоже типаж. Не нравится — снежное поле тебе в помощь, может быть, там кого-нибудь встретишь. И бредёт Людочка по безбрежной снежности в дурацкой красной шапке с пакетами в руках. И Красная Шапочка уже выросла, и лес вырубили, и Волк давно умер, а к Бабушке попасть надо. Потому что Людочка — социальный работник.

Пьесу-фантазию Марины Крапивиной нельзя назвать «классическим нарративом» — в ней нет сюжета как такового. Это скорее «социальные очерки», талантливо сшитые Петром Шерешевским в единое метафизическое одеяло, где пожилые подопечные Людочки оборачиваются мифологическими сущностями. И такая трансформация не удивительна. Российские отделы социальной помощи населения уже по своей сути сказочны и мифологичны — здесь кого угодно встретить можно. И даже трёх скандинавских норн, Урд, Верданди и Скульд, прикинувшихся одинокими бабками. Что касается старика Одина (Денис Ганин), то он, демонически похохатывая (ну скучно ему в Вальхалле-то), будет по очереди выглядывать из ветерана труда, из отца Люды и из певца Геннадия. Един в трёх лицах, не к ночи будет помянут. Ещё и воронов своих, Хугина и Мунина, на подоконнике вместо голубей кормит. Людочка, кстати, с этими сущностями неплохо уживается — безропотно терпит их капризы и не обижается, когда они вредничают и пакостят. Социальный работник — он же ещё и проводник между двумя мирами. Ведь неизвестно, какие сущности из нас к старости полезут, когда психическая защита ослабеет и ворота души распахнутся навстречу неизбежному финалу.

Цветовая палитра спектакля — отдельная песня, эстетика «Меланхолии» Ларса фон Триера, сумрачные зелёные воды угасания и тихого смирения, где растворяется Людочка с улыбкой на губах. Или зелёный фон, который блогеры называют «хромакей»: на нём, как правило, все современные съёмки и ведутся. Всё переплетено в «Тайм-аут», всё взаимосвязано — мифы, реальная жизнь, миры и люди.

«Тайм-аут» — это огромный слоёный пирог смыслов и метафор, которые хочется смаковать после просмотра. И самое главное — сумасшедшая, на грани святости и инфернальщины, игра всего актёрского ансамбля. Особенно страшно заглядывать в тёмные глубины, которые открывает в своих героях Денис Ганин, бесстрашно впуская в себя верховного скандинавского бога. Особенно нежно смотреть на Ирину Кривонос, которая отчаянно и радостно танцует в красном платье свой жизнеутверждающий танец под барабаны, и хочется выскочить на сцену, и присоединиться к ней, и показать язык стримеру-демиургу — на-ка выкуси, живы мы ещё, живы!

Ирина Кривонос в роли Людочки.

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото Фрола ПОДЛЕСНОГО

back

Новости  [Архив новостей]

x

Сообщите вашу новость:


up
Яндекс.Метрика